В этот раз слишком много гудков. Слишком долго ждать.
Джим успевает покрутить в руках ключи  и вспомнить старый стишок, прежде чем голос на другом конце аппарата разрезает механическую тишину.
- У меня съемки, я…, - Мориарти не дает возможности собеседнику закончить фразу. Он обрывает его на полуслове, заставляя испустить тяжелый выдох.
- Такси у входа. В этот раз мне нужно лично тебя увидеть. -  Джим кладет трубку раньше, чем Оливер успевает выдать хоть какую-то реакцию, а перед глазами очень четко прорисовывается образ актера, который закатывает глаза и, мысленно чертыхаясь, покидает съемочную площадку.
«Сегодня мне понадобится твоя помощь Морган. Игра не стоит свеч, если что-то пойдет не по плану», - мужчина смотрит в экран собственного телефона до тех пор, пока последняя цифра, указывающая точное время, не меняется ровно три раза.
«И почему сказочники так любят это число»?
Три богатыря.
Три головы у дракона.
Три пути.
Сообщение из Шерринфорда трехдневной давности.
Уголки губ Джима слегка приподнимаются, а глаза начинают искриться от предвкушения скорой встречи с интереснейшим собеседником. Они уже все решили. Негласно. Остались только детали. Детали, детали, детали. Детали всегда остаются. Поэтому Оливер должен встретиться с ним сегодня. Поэтому Джим даст ему возможность выбрать стоимость оказанной услуги. Когда речь идет о встрече с Эвр, не стоит мелочиться. «Э-э-э-э-в-р», - Джим беззвучно протягивает имя младшей из Холмсов, стараясь прочувствовать его мелодичность. Одно имя способно заставить Майкрофта плясать под дудку, одно имя, добавляющее складку на лбу главы Правительства. Всего одно имя, которое не должно прозвучать. «Кетрин Кьюсак. Это твоя новая маска».
Всего одно имя, способное перевернуть Лондон с ног на голову.

All I ever wanted, all I ever needed
Is here in my arms
Words are very unnecessary
They can only do harm. ^*©

Еще вчера в Лондоне была плюсовая температура, а уже сегодня термометр показывает значение ниже нуля. Минус два градуса – дороги должны были превратиться в гололед, но разве это волновало Мориарти?
На тумбочке лежало несколько капсул с антидотом, которые мужчина отправил в карман своего пальто. «Сейчас мы почти на одной стороне. Я разочаруюсь, если ты не воспользуешься противоядием». Опасная игра, невероятный адреналин, ну как тут устоять?! Дерни ниточку и наслаждайся зрелищем – простая истина, стара как мир. Следом за ампулами в карман отправляются два комплекта поддельных документов, на случай столкновения с полицией, и небольшой бархатный мешочек, содержимое которого стоит не одну сотню фунтов. Так сложно отказаться от привычки в изысканности, а подделки это так банально-о-о.
В другой карман мужчина кладет сотовый телефон, колоду карт, ключи от квартиры и некое подобие амулета в виде кельтского креста. Зачесанные назад волосы, белая майка под пиджаком, являющимся неким подобием фрака, и, конечно, черная фетровая шляпа. Фокусник. В этот раз он будет показывать чудеса, останутся ли зрители довольными? Возможно не все. Но ведь всем и не угодишь!

Джим любит сказки. Сказки Братьев Грим.

И перо возьмут чужие руки,
Записать себе присвоив право
Хронику чужой тоски и муки,
Всыпать правды горькую отраву.
Приоткрыты двери преисподней,
Ангелы растоптаны конями,
И сюжет известный новогодний
Переписан серыми тенями.^** ©

Джим не слишком любил холод. Он переминался с одной ноги на другую, потирая руки и безнадежно устало поглядывал на часы.
- Ну почему она вечно опаздывает, - выдохнул он почти в лицо какому-то прохожему и словил понимающий взгляд. Словно в ответ на его реплику за спиной раздается женский визг. Джеймс оборачивает голову и видит блондинку в очках, которая пытается удержать равновесие, при этом махая рукой, и … ей все-таки удается это сделать! Прежде, чем руки Кетрин-Эвр касаются его плеч и девушка заключает его в объятия, он успевает отметить, что грим лежит великолепно, сам Мориарти не узнал бы узницу Шерринфорда, столкнувшись с ней лицом к лицу. «Ты все сделал правильно, Оливер». Подобранный образ смотрится естественно, одежда сидит должным образом. Джеймс хорошо помнил истинное лицо женщины, находящейся по ту сторону стекла, выбрать ей наряд не составляло труда.
Прекрасно.
- Ах, если бы я был удивлен! – излишне громко восклицает Джим, привлекая внимание людей, и слегка улыбается. Лучший способ оставаться незаметным – быть у всех на виду. Без лишних раздумий Джеймс хватает Эвр за руку и тянет в сторону, попутно стряхивая глазурь с собственного носа. – Идем скорее, я больше не могу стоять на одном месте!
Из сумки в этот момент разносится недовольное «Га».

Джим играет слажено. Приторно. Все его образы невероятно экспрессивны и колоритны, но от этого не менее прозаичны и гениальны. Жесты, мимика, мысли – ничто не выдает в нем Мориарти, Короля преступного мира. Джеймс скользит по мостовой, словно катается на коньках, лучезарно улыбаясь прохожим. Как это легко, провести всех. А ведь ему даже не нужно было менять маску, чтобы оказаться на Бейкерстрит 221В. Но разве можно пропустить такой спектакль? «Только сегодня, только сейчас…», - продолжает повторять внутренний голос.

Удар под ребра оказывается слишком неожиданным и заставляет Джима согнуться. Ловя на себе сочувствующий взгляд домовладелицы, мужчина обещает припомнить эту выходку мисс Холмс. Чтобы сыграть достойно – нужно проникнуться в образ своего героя, верить, что ты – это он. Скрывающаяся внутри дома Эвр, была подобно скульптуру. Джим мог любоваться тем, как глина в ее руках приобретает нужную форму, создавая неповторимый образ Кетрин Кьюсак. Эвр делает легкие штрихи. Эвр добавляет краски. Эвр избавляется от шероховатости. Ее скульптура - идеально очерченный предмет: ровная геометрическая форма из единого целого, которой просто не может быть в природе, но она есть! Ветер способен не только разрушать скалы, он может точить их, шлифовать, придавая форму. Ветер никогда не повторяется, он не может коснуться вас дважды. Это непостоянство, не может не остаться незамеченным. Ты такая же...
«Мы одной масти».

Джим догоняет Эвр уже на втором этаже. Они оба мнутся у входа, дожидаясь, пока гусь, выпущенный из сумки, не пройдет в комнату. Следующим за ним порог переступает Кетрин, оставляя мужчину стоять в дверях. Мориарти осматривает помещение, словно находится здесь в первый раз и облокачивается на дверной косяк.
- Смотри, чтобы твой гусь ничего не испортил! – предупреждает он. - Нам ведь нужна помощь детектива!
Джим играет ради того, чтобы играть. Образ положительного фокусника, который так не похож на него самого, дается без труда. В нужный момент, он задействует нужные мышцы на лице, изображая подходящую реакцию, все так просто. Все так банально просто.

Миссис Хадсон не заставила себя ждать. Шаги с лестницы сообщили о том, что старушка подымается наверх и несет с собой порцию обещанного чая с травами. Джим буквально выхватывает поднос у нее из рук.
- Вы так любезны! Надеемся, детектив скоро придет, не хотим доставлять неудобства. О, что-то горит внизу? Кажется пирог! - Мориарти ставит чай на небольшой стол поверх каких-то бумаг.
- Ох, пирог! – восклицает миссис Хадсон, покидая комнату, произнося еще какую-то тираду. Джим уже не слушает ее. Он подходит к зеркалу, всматривается в отражение и произносит:
- Говорят, Шерлок может найти преступника по пыльце, ну разве такое возможно?! Совершенно не представляю, КАК! Это ведь фокусы.
Он снимает шляпу и ставит ее рядом, достает из кармана колоду карт, перетасовывая одну за другой.
- Он тоже фокусник, как я, не иначе. Нельзя быть таким умным. И…выпей, наконец, чай, нервы тебе все-таки стоит привести в порядок! – Добавляет он, переворачивая последнюю карту.

Джокер.

^* -  Depeche Mode (Enjoy the Silence)
^** - Канцлер Ги (Страшная сказка)
[icon]http://s2.uploads.ru/t/HKwXU.png[/icon]

До меня были клоуны, после - уроды и карлики,
Я всего-лишь фокусник, а не Пьеро и не Арлекин.

Джеймс молчит. Он прячет в карман колоду из тридцати пяти карт, проводит пальцем по столу, проверяя слой пыли, и с интересом разглядываем череп.
- Это настоящий? – зачем-то спрашивает Джим. Он берет череп в руку, рассматривая его.
- Нет, настоящие черепа люди дома не хранят. Какой хороший макет! – восхищается, едва не роняя чьи-то останки, когда домовладелица восклицает, сообщая:
- Что вы, что вы. Череп, что ни на есть самый настоящий. Шерлок часто разговаривает с ним, когда не может разгадать какую-то загадку.
Мориарти поворачивается спиной к Эвр и Марте Хадсон, позволяя улыбке  растянуться на лице. Как часто Шерлок разговаривал с ним, решая Его ребусы?
Боковое зрение замечает хорошо спрятанную камеру.  Если бы миссис Хадсон здесь не было, он непременно передал бы через неё привет: «А куда же пропала последняя карта? У вас тут довольно мило. С наилучшими пожеланиями и до скорой встречи(; ». Пожалуй послание было бы примерно такое. Хотя нет, скучно-скучно-скучно. Нужно быть оригинальным!

Джим садится рядом с Кетрин. Берет чашку и в очередной раз слушает долгую историю своей спутницы. Кетрин любит разговоры, она может постоянно болтать, она может позвонить ему в любое время из-за какого-нибудь пустяка, а получив ответ, удивляться, как она сама не догадалась!
Мориарти слушает внимательно. Он отпивает из фарфоровой чашки чай, любезно отказавшись от пирога, ссылаясь на нелюбовь к сладкому, медленно поворачивает голову влево и вправо, разминая шею, прячет взгляд за прикрытыми глазами, а свою личность за улыбкой.
Их игра была чистой импровизацией, но Джеймсу и не нужны были готовые установки. Вариантов, каким может быть его герой – сотни. Рассказ Кетрин, уменьшает возможность выбора, в конечном итоге оставляя всего несколько наиболее вероятных социальных личностей.
Джим перекидывает ногу на ногу и тяжело вздыхает. Он уже привык к длинным историям, но все никак не понимал, неужели нельзя быть более немногословной?
А домовладелица, тем временем, слушает, чуть ли не приоткрыв рот. Новая загадка для Шерлока кажется ей чем-то невероятным. Мориарти лишь усмехается. Совсем скоро всем предстоит разгадывать загадку самого Шерлока. Сумеют ли?
В легендарный цирк-шапито я пришел незаявленным
Показать благородным бонзам эти скромные навыки чёрной магии

Джим вспоминает свою встречу с родителями Кетрин. Надо сказать, что они были совсем ему не рады, еще бы, их дочь, перестала вести себя как послушная марионетка в руках кукловода и стала делать то, что считает нужным.

В тот вечер Кетрин играла на скрипке, а Джим не знал, куда себя деть. Ему так хотелось исчезнуть, сбежать из этой квартиры, но он же обещал.
Если неприязнь старшего поколения он понимал, то чем же он переступил дорогу ее брату? Его взгляд он чувствовал на затылке, от чего челюсти сводило.
«ДА ЧТО НЕ ТАК»!? – негодовал он. А Кетрин, тем временем, все еще играла. Великолепная, точная игра, на которую можно было любоваться, которую можно было слушать вечно. Джим любил классику. Джим любил Баха. А еще Джим любил веселье. Любил фокусы.
Так что всем следить за руками, вдруг иллюзионист
Будет не из тех, которых вызывают люди на бис?..
Итак, внимание, фокус первый и занавес вверх, вы замерли все

От крика Джима передергивает. Мориарти заставляет себя не зажать уши – слишком громко, слишком высокие частоты. В голове преступного гения почему-то крутится симфония №40 Иоганна Баха.
Наполеон преступного мира, как скромного он себя именовал, любил музыку. В ней было что-то, неимоверно важное. И личность, сидящая рядом с Кетрин-Эвр, считала также.
- Что? Я!? – Неподдельное изумление выражается высоко поднятыми бровями, широко распахнутыми глазами и слегка приоткрытым ртом.
Мориарти же внутри самодовольно скалится. Игра началась?
- Конечно, это был не я! Зачем мне это надо?! – в отличие от Мориарти, Джим не успевает заметить, как Кетрин хватает подушку и заносит ее над его головой. Джеймс угадывает движения Эвр наперед, впрочем, как и реакцию хозяйки квартиры. Для Джима все происходящее тут - загадка.
Он только хочет открыть рот, чтобы объяснить, что не имеет никакого отношения к этому, что о содержимом гуся узнал от нее, от нее самой, но не успевает. Удар приходится на голову.
Глаза, кажется, выражают еще большее удивление. Хочется просить Марту Хадсон запереть девушку где-нибудь в кладовой, чтобы та не сбежала, но за такие слова, в него, скорее всего, отправится вон та тяжелая пепельница. И ведь вряд ли Кетрин промахнется!

Будто из ящика встала в саване Смерть, сдавленный смех,
Нервный кашель, но вы вряд ли простужены,
Ведь жабо на вашей шее стало жабой и душит вас.

- Истеричка! – не выдерживает Джим, свешиваясь с дивана, перекидываясь через него почти напополам. От гадкой подушки это не спасает, а гусь, тем временем, громко гоготал на своем, явно недовольный происходящем. Джеймс окончательно сваливается, пятится назад и прислоняется к стене, кладя руку рядом с черепом.
- Тебе надо лечиться! Ненормальная! – Восклицает он, еще не осознавая, чем все это может обернуться.
Мориарти же следит за тем, чтобы рука сжимала «их» не слишком сильно. Не хватало только случайно разбить ….

Он разжимает кисть и три капсулы оказываются прямо под черепом. Одна лишняя, на случай, если Холмсу, вдруг, захочется провести эксперимент. В том, что Ватсон не сможет обнаружить этот презент первым, Мориарти не сомневался.
Джим вдруг опускает руки и делает шаг вперед: - Прости-прости-прости. Я не подумал, о том, что сказал, - извиняется он, пропуская воздух через легкие, глядя в пол, как провинившийся школьник. И как можно было забыть о том, что Кетрин очень ранимая?!
- А вы не могли бы,… - Джим обращается к Марте Хадсон, неловко потирая затылок, - налить еще чай, только прошу, не травяной, - самая добродушная улыбка, подтверждает его благие намерения.
Джим ведь хороший мальчик.

Это была фата моргана, пока толпа моргала,
Немало кредитных карт из кармана в туман пропало,
Игральными став, считайте вам всё отдали назад.
Пусть вы - король, но джокер сунет вашей даме в туза.

Пока миссис Хадсон, пораженная до глубины души такими разборками, подымается и идет за чаем, который Мориарти с превеликим удовольствием вылил бы в окно, мужчина обводит комнату взглядом еще раз, отмечая камеры видеонаблюдения. Две из них он находит заклеенными, так, что вычислить слепую зону труда не составляет. Новинками в современных технологий Джим интересовался, а эта версия камер, даже не последняя. Как только дверь захлопывается, мужчина резко подымается, опускает руку в карман и достает свое собственное устройство, аккуратно пряча его в книжном шкафу, после чего поворачивается к Эвр.
Он нарушает правила их игры.
Он не должен был раскрывать себя.
Джеймс может позволить себе стянуть маску.
Джеймс может позволить себе все.
Вседозволенность – зачем отказывать себе в удовольствии? Когда управляешь такой паутиной, когда позволить себе можешь практически все. Мориарти позволяет себе изучать Эвр за пределами камеры, делать это в роли фокусника – сложно. Младшая Холмс не простой игрок.

Но это фокусы или нет, а их фокус, увольте, -
Белые кролики в головных уборах только в Детройте,
Зато как вам эти ослепительно белые перчатки?
Смотрите на них - и у вас отслоение сетчатки.

Прежде, чем миссис Хадсон вернулась, Джим уже успел занять свое место рядом с Кетрин и увлеченно ей что-то рассказывал.
- Нет, ну ты подумай, каким дураком бы я выглядел, если сам все это устроил, а потом пошел бы к Шерлоку Холмсу, чтобы тот искал загадочного посланника со странными наклонностями, - Джим уже успокоился и он чувствует свою вину перед Кетрин. Рассуждения об их деле как бы способствовали успокоению. Детям же читают сказки, чтобы те не плакали? А Джим показывал фокусы. Джим разговаривал. Кетрин ведь так походила на маленького ребенка.
- А, может, это твой брат? Ты же знаешь, как он меня не любит. Решил выставить меня дураком в твоих глазах! – Джим сдвигает брови, жил он нормально от встречи до встречи с семейством Кьюсак.
- Знаешь, мне не нравятся подобные шутки. Птица с записками внутри, это как… как какой-нибудь фильм! Последняя проблема, которую никто не может решить, и нам досталось разгадать загадку. Решить эту самую Последнюю проблему.
Он тяжело вздыхает. Что-то странное было в этом деле, кто же мог оставить им такую загадку, а главное зачем? Взгляд непроизвольно падает на часы и Джим с ужасом вскакивает и тянет Кетрин за собой.
- Мы же совершенно опаздываем! Как мы могли забыть?! - Про что они забыли мужчина не уточняет. - Вы так любезны, но нам нужно отправиться по другим делам, очень жаль, что так и не удалось поговорить с Шерлоком Холмсом лично.
Мориарти отводит взгляд в сторону и отсчитывает минуты до того момента, когда они покинутые квартиру.
Мориарти всегда все помнит, а Джим забывает здесь столько вещей, даже свою фетровую шляпу.
"Какой он невнимательный", - искренне поражается Джеймс своей личности.
Раз-два.
Как слышно? Приём?
Следующая остановка - Лондон!

Чары мне удались, ведь от зала и до кулис,
Начался свальный грех плюс ритуальный каннибализм,
Я гляжу вниз, там всё гаже Содома, жарче Гоморры,
Вы не знали, что ящик фокусника - ларчик Пандоры...
[icon]http://s2.uploads.ru/t/HKwXU.png[/icon]

Он равнодушно взглянул на море голов, без конца и края простиравшееся перед ним, море лиц, на которых налитые кровью глаза напоминали ржавые гвозди, а меж желтых зубов тяжело покоился бесформенный черный язык. Казалось, у толпы одно-единственное лицо, общее для всех людей, огромный устрашающий лик; от него исходило грозное безмолвие, которое заволокло все окружающее. Толпе предстояло сделать выбор: бог или разбойник, истина или насилие... и единодушным пронзительным воплем толпа потребовала, чтобы бог был предан смерти.
(с) Фридрих Дюрренматт. Пилат

Они разжимают пальцы, и этого оказывается достаточно для того, чтобы навсегда потеряться среди туристов, для того, чтобы их роли больше никогда не встретились вновь. Когда-нибудь здесь будут другие, настоящие, но не Кетрин Кьсак – хорошая девочка, играющая на скрипке и не Джим - фокусник и фантазер. Все это останется тут. В толпе.
Джим оглядывается, ищет Кетрин, но нигде не может заметить ее белоснежных, как снег волос. Хотя нет, он точно помнил, что у нее был желтоватый оттенок… Он помнил... Он помнил..., но его больше нет.
Фокусник прячется за кулисами. Его кролик садится в клетку, а шляпу он потерял во время представления. Потерял ли? Может, это очередной трюк: «Дамы и господа, а в скором времени, шляпа сама вернется в мои руки. Ведь я волшебник и шляпа моя волшебная…».  Белые перчатки отправляются в ящик, а палочка – в шкатулку. Все вещи уже давно на местах. Они знают, что больше никогда не понадобятся, они знаю, что это было последним выступлением….
Занавес.

Пуговицы на пальто поддаются движению рук Мориарти на удивление легко. Он буквально сдергивает с себя элемент верхней одежды и оставляет его на земле, перед лицом человека просящего милостыню. И как его только не прогнала доблестная полиция. Попрошайка, да в центре людской толпы…? Прямо здесь? Нонсенс!
Вслед за пальто следует и пиджак.
- Вы не подержите,- он протягивает смокинг неизвестно кому, - спасибо… - непонимание так и читается на лице, но Джеймс уже исчез, словно его никогда здесь и не было.
«Подарок из Лондона, не благодарите за качество».

Он остается лишь в белой майке в декабре-то месяце. Прохладный воздух бьет по телу, пробираясь под  ткань, едва не заставляя дернуть плечом от холода.
Сегодня здесь холодно… Не удивительно, ведь фокусник катался по мостовой, замерзшая лужа – лучший каток!
Мориарти  наклоняется поправить шнурок, а когда садится на корточки перед его носом мелькает пакет. «Постойте, вы забыли…», - хочет он крикнуть вслед, но вместо этого натягивает черную рубашку, которая оказалась внутри, поверх своей майки и поднимается.
Какая-то незнакомая девушка сбоку красуется перед зеркальцем, крася губы, а затем достает расческу, чтобы поправить свою прическу, явно пострадавшую от ветра, но что вы хотели, это Лондон? Когда рука Джима касается руки незнакомки, та лишь удивленно округляет глаза. Когда он улыбается ей, девушка пытается понять, кто это. Когда он растворяется в толпе с ее расческой в руках, она громко ругается на немецком.
«Где ваши манеры, мисс»? – посылает он ей немой вопрос, который вряд ли она когда-то услышит от него лично. Но жизнь странная штука, кто знает, что ждет впереди, кто знает, какие метаморфозы случаются с людьми. Ведь за несколько минут от человека, которого вы знали может не остаться ничего.
Джим таит на глазах.
От него ничего не остается, кроме воспоминаний.
Он разводит руки в сторону, словно потягиваясь, чувствуя, как кто-то накидывает на него куртку. Он поправляет кожаную черную ткань и оставляет собачку где-то на середине молнии, в районе груди. На шее оказывается тот самый кельтский крест, а рука уже проводит расческой по волосам, зализывая взъерошенные волосы назад. В этот раз обошлось без геля.
Джим смотрит на эту самую расческу, которую он … конфисковал, и выкидывает ее в урну. Этой розовой штуки там самое место. А на руках его уже красуются кожаные перчатки с небольшой прослойкой меха внутри.
Сегодня ведь холодно, правда?
Мориарти надевает солнцезащитные очки.
Мориарти скрывает свои глаза за стеклами.
Мориарти скрывается в толпе, оставаясь у всех на виду.
Новый Джим. Джим это ведь это такое распространенное имя…

Знакомьтесь, перед вам теперь совсем другой Мориарти. Он держит в руках телефон и что-то громко обсуждает, не обращая внимания на людей вокруг. Он входит в центр туристической группы,, полностью игнорируя шыканья со стороны. Ему не до этого. В трубке голос вещает о ближайших  турах:
- Через две недели фестиваль в Веймаре.
Джим закатывает глаза и ругается на чистом немецком:
- Verdammte Scheisse!
Кто-то из толпы оборачивается на его восклицание, возможно этот кто-то знает немецкий, а возможно, его просто привлек чей-то громкий голос. Джим кладет трубку как раз в тот момент, когда замечает Эдме. Камера уже направлена на него.
Мотор. Камера. Поехали
Он поправляет очки и улыбается голливудской улыбкой. Ему нравится внимание к своей персоне. Но, когда Эдме произносят проклятое «Джимми», его челюсть непроизвольно сжимается.
Он? Играющий в рок группе.
Он? С почти полностью забитыми «рукавами», спрятанными под рубашкой и курткой.
Он? Не признающий машин, отдающий всю свою любовь мотоциклам.
Он,… - Джимми? Это шутка?
Мужчина кладет руку в карман куртки и направляется в сторону девушки. Эта блогерша таскалась с ним давно, слишком давно. В конечном итоге она заслужила аудиенции.
Актерская улыбка сменяется на ухмылку, когда мужчина подходит к Эдме и закрывает рукой камеру, произнося на ломанном английском: 
- Оставь это на потом, дорогуша.
Он учил английский, он знал его, пусть и не в совершенстве, но мог разговаривать и понимал почти все, но вот поставить произношение ему так и не удалось. Оставалось только гадать, как его акцент воспринимался коренными жителями Англии. А спутница оказалась шотландкой.

Очередной телефонный звонок мешает сказать то, что он хотел сказать. Телефон оказывается около уха, а второй рукой музыкант за талию притягивает к себе девушку и идет вместе с ней и толпой туристов к входу.
- Was ist das für eine Scheiße? – говорит он в трубку и смотрит на Маферсон сквозь защитные стекла.

* * *

У вас одно новое сообщение.
Джим открывает facebook и читает странное послание с предложением поучаствовать в блоге.
«Вам следует обратиться к продюсеру». – Джим пользуется google-переводчиком, чтобы убедиться в том, что он правильно подобрал слова. Интернет-помощник подтверждает  его способности в знании иностранного языка и мужчина, довольный до не возможности, отправляет сообщение. Ответ приходит быстро:
«Я хочу, чтобы в моем блоге участвовали вы, а не ваш продюсер». Джим берет банку пива и садится за ноутбук, а эта девчонка тем временем пишет ему что-то еще. Он открывает ее профиль, смотрит фотографии.

"Милая рыжеволосая блогерша", – думал он тогда. И согласился на встречу. Была ли это его ошибка или нет? Но после так называемого интервью девушка стала таскаться за ним везде. Везде и с камерой. Такое внимание льстило и нравилось одновременно. Теперь в свободное время он пересматривал видео со своим участием и с удовольствием отмечал, что количество поклонником его растет в том числе и благодаря этой девушке. Эдме оказалась весьма интересной.
Вот и сейчас они снимают блог о разных городах и странах. Им уже удалось побывать в США, они успели занять видео в Париже, прямо у Эйфелевой Башни, а сейчас им представилась возможность оказаться в Лондоне. Людям нравились эти блоги с информацией о странах и о том, как можно было весело провести время. А Джим точно знал, как лучше всего его проводить.

Мориарти прячет телефон в карман, поставив его перед этим на беззвучный режим, и наклоняется к уху Эдме:
- Спрячь камеру подальше, сейчас для нее не время.
[icon]http://s2.uploads.ru/t/HKwXU.png[/icon]

Cause here I sit in Lucifer's den by the dutch oven
Just choosing to sin
Even if it means I'm selling my soul, just to be the undisputed again
Do whatever I gotta do just to win
Cause I got this motherfucking cloud over my head
Crown around it, thorns on it
© Eminem - Kings Never Die

У него глаза горят и внутри все переворачивается от этой игры. Кажется, он забывает, как дышать. На губах что-то приторное, сладкое. Джим слизывает это кончиком языка, запоминает, сохраняет в своей памяти, чтобы потом вернуться к воспоминанию. Его понимают. Понимают без слов. Это будоражит кровь, заставляет забыться в коротком удовольствии. Наркоманы чувствуют себя также? Джим моргает и наваждение исчезает, оставляя за собой только солоноватый привкус.

Слезы или кровь?

Его ведут вперед, придерживая за локоть. Джим не сопротивляется, он бросает короткие взгляды на туристов, хмурит лицо, показывает свое недовольство. Эвр не слышит его. Эвр?
Рыжеволосая девушка тянет его за собой. Ей так хочется посетить… Букингемский Дворец?! Когда Эдме просит два билета и приглашает его в автобус, глаза Джим, становятся похожими на два блюдца. Мориарти чувствует, как сердце отсчитывает три четверти. «Неужели она…»?
Он выдергивает локоть из рук, перехватывая кисть Эвр (Эдме?), ему кажется, что так, он сможет лучше понять мотивы.
… он понимает ее без слов
Внутри все закипает. Джим хороший актер, Джим умеет скрывать свое раздражение, но он чувствует, что дыхание учащается, а пальцы сильнее сжимают руку блогерши. «Нельзя оставлять следов», - напоминает он себе. Мориарти злится.
Он не планировал.
Джим готов скрежетать зубами от негодования, он поворачивает голову, пытается поймать взгляд Эвр, но вместо сине-голубых глаз, присущих всех Холмсам, видит зеленые глаза Эдме. Он корчит рожу на камеру и отворачивается к окну, удобнее располагаясь в кресле. Все что нужно – время.

Джим знает, как взломать Тауэр, он знает, как проникнуть в банк. У него было достаточно часов, чтобы спланировать свое действие тогда. У него было достаточно сообщников. Это было красиво. Лицо мужчины озаряет почти добрая - дьяволы тоже бывают довольны - улыбка. Ему понравилось на троне, ему понравилось свое представление.
Мориарти непостоянен. Он распахивает глаза, расслабляет руку и чувствует восхищение. На лице все еще изображено самодовольство. По телу пробегается сладкая дрожь, он чувствует ее позвоночником: новая игра. Мужчина забывает, об опасности затеи, он забывает о том, что им нельзя попасться. Джим игнорирует все разумные предупреждения внутреннего голоса, ведь он не Шерлок, он может сделать все, что пожелает!
Мориарти скалится. Он точно знает план здания, он точно знает, что проникнуть туда намного проще, чем выйти. Джим не может повторяться. Джим в восторге! Он генерирует одну идею за другой, отбрасывая дурацкие, оставляя те, что проходят первоначальную проверку. Джим рассчитывает на себя. Вся власть в его руках и проникновение во дворец лучший способ доказать это.
Джим не слушает гида, историю Лондона он знает наизусть, хотя родился и не в Англии. Его голова повернута в сторону окна, но глаза закрыты. Ему кажется, что так, никто не сможет понять его замыслов. Никто и не понимает. Люди в Рутмастере внемлют произнесенным словам и кажется никому из них нет дела до того, что все они стали частью новой главы в сказке Джима. Они улыбаются, кивают, говорят о чем-то и даже не подозревают о своем соучастии в незаконном проникновении во дворец.
Джим сладко тянется. Он уже знает, как должен поступить.

- Нас ждет Тауэр, - Джим повторяет это только губами. Он заставляет себя сменить детское чувство восторга на заинтересованность. Он всегда помнит, кто он: сейчас - музыкант из Германии.
Он выключает звук на телефоне. Будет некрасиво прерываться на звонок продюсера в такой ответственный момент. Он следует всем правилам иностранного туризма, все также пропуская слова экскурсовода мимо ушей. Он смотрит за камерами, точно зная угол их обзора.

Мой ход.
- 775 Zimmer ^*, - Джим переходит на немецкий, не понижая голос. -  19 Prunkräume; 52 Königs- und Gästezimmern; 92 Büroangestellte; Ein Zimmer ist das Kabinett von „Big Brother“.^** - продолжает Джеймс стараясь соблюдать акцент.
В Букингемском дворце 78 уборных и одна из них ему понадобится. Мориати отделяется от группы туристов, направляясь к одному из охранников.
- Скажите, вы подскажите мне, где находится, WC. – Джиму не нравится английский говор с немецким акцентом. Он знает, что истинный немец не признает в нем соотечественника, ну так ведь это и не требуется. Он путает слова, повторяется, ведь английский не его родной язык. Он лишь турист.
Охранник закатывает глаза, тяжело вздыхает и показывает куда ему идти (спасибо, что не нахер). Джеймс понимающе кивает и благодарит его. Хочется скривиться от собственной вежливости, как ему, так и музыканту, но он терпит.
Джим кивает Эдме, подхватывает ее за руку и бредет в ту сторону, которую ему указали.

Начало.
30 минут.
Отвлекающий маневр.

Джим скрывается в уборной, ему нужно служебное помещение, и оно предсказуемо находится сразу. Джим проходит мимо, задевает рукой ручку. Закрыто. Задача усложняется лишь ненамного. Людей здесь достаточно, так кто обратит внимание на него?
- Кому ты нужен, Джим? -
Он прислоняется к двери спиной. Это не тот замок, который нужно вскрывать, достаточно несколько раз дернуть… еще немного и… дверь поддается. Самодовольная улыбка проскальзывает на губах, но Мориарти стирает ее до поры до времени, это только начало. Он не входит внутрь, нет, вместо этого Мориарти покидает туалетную комнату затем, чтобы вернуться сюда не одному. Джим знает, как оставаться незамеченным у всех на виду, он натягивает свою маску и приближается к Эдме.
Джеймс не произносит ни слова. Эта игра на публику. Эта игра, в которой нет контекста.
- Ты помнишь Шерринфорд, Эвр? Ты помнишь толщину стекла? – думает Джим в точности повторяя одно из своих движений при первой встрече.
Ему не нужны слова.

26 минут.
Маскарад.

Он тянет ее за собой, игнорируя недовольные взгляды туристов. Или завистливые? Мориарти знает, как он должен сейчас смотреть, Мориарти знает, как он должен дышать. Как легко применять теоретические знания на практике. Он прислоняет Эдме(Эвр?) к уже не закрытой на замок двери, щелкает ручкой, и они едва не падают туда. Все так, как должно быть.
Когда комната оказывается закрытой изнутри, Джим меняет выражение лица, сбрасывая с него напущенное влечение и поднимает брови вверх, позволяя Эвр читать его эмоции. Это еще не триумф, но уже восторг.

23 минуты.
Обман зрения.

Они выходят обратно с тележкой и химическими средствами для мытья полов. Они всего лишь сотрудники. Кожаная куртка спрятана в корзине, сейчас Джим перестал быть немецким музыкантом. Лишь ненадолго, лишь для того, чтобы пройти в служебное помещение.
Как удачно кто-то оставил пропуск.
Мориарти идет к черному ходу, до того, как туристы покинут дворец, осталось всего два действия. Джим представляет себя аранжировщиком. Ему не хватает музыки. Ему нужны звуки.
Сыграй мне Эвр, сыграй, как ты умеешь.
Бал у Сатаны обещает свое начало.

17 минут.
Предвкушение.

Джим заходит в комнату и наталкивается на непонимающий взгляд.
- Я здесь новенький, - он пожимает плечами, - сказали прибраться. Двое людей кивают ему, а Мориарти обращает свой взор на пульт управления.
Только двое.
Джим пропускает Эвр вперед, надевает перчатки, чтобы химия не испортила руки – чтобы не было никаких следов присутствия криминального гения здесь – и берет тряпку, начиная протирать полки. На него не обращают никакого внимания. Как глупы эти люди, как недальновидны.
Мориарти видит часы, пока его план идет точно по расписанию. Когда Эдме оказывается за спиной у одного из здесь присутствующих, Джим вновь подает голос:
- Простите, а вы…, - начинает он, и наносит резкий, сильный удар в сонную артерию.
Отключка.
Сон.
Джим оставляет Эвр развлекаться с охранниками, отмечая, как же просто проникнуть во дворец, а сам подходит к пульту управления. Отсюда видно все, что происходит в резиденции. Каждая комната, каждая камера, каждый сигнал ведут сюда.
- Воспользуемся королевскими покоями? – Ухмыляется Мориарти и отключает камеры, которые встретятся им на пути.

15 минут.
Кульминация.

Джим стягивает с себя костюм уборщика, достает свою куртку и вновь облачается в образ музыканта. Силиконовые перчатки отправляются в урну, а на руках вновь оказываются кожаные. Им все еще нельзя оставлять следов.
Они выходит незаметно, они заблудившиеся туристы, у которых своя цель. Мориарти позволяет себе идти немного впереди, предоставляя Эвр возможность наслаждаться дворцом, свободой, воздухом. Он не говорит с ней, он отмечает, что камеры все еще выключены. Их время ограничено почти также, как несколько лет назад.
Мориарти сворачивает, выходит совсем в другой коридор и подходит к двери. Сейчас здесь никого нет. Только пара минут, чтобы проникнуть внутрь.
В кармане он находит отмычки и склоняется около замка. Это не игрушечный замок, настоящий, сложный. Джим закрывает глаза и прислушивается к звукам. «Щелк», один из шести. И снова «щелк», а Эдме стоит рядом. Эдме или Эвр? Джим не смотрит, он все еще держит веки опущенными. 30 секунд. 28. 26. 24.
На 13-ти секундах его работа завершается. Джим поворачивает ручку, изображая галантный жест: «дамы вперед» и заходит следом за Эвр, сдирая с себя остатки образа.
Джим взволнован, восхищен, взбудоражен. Он не планировал вскрывать дворец, но раз уж им все равно гореть в аду…
- Наполеон преступного мира не прочь выпить чай из посуды, некогда принадлежавшей Наполеону Франции, - он улыбается зубами, а расширенные зрачки лишь дополняют его демонический образ. И какие идиоты придумали воспевать темноту в глазах?
- Kings never die^***

Пара секунд до экстаза.

* - 775 комнат (нем.)
** - 19 парадных залов; 52 королевские и гостевые свадьбы; 92 рабочих офиса; Одна из комнат кабинет "Большого Брата" (нем.) <в данном случае имеется ввиду Майкрофт Холмс>.
*** - Короли никогда, умирают (англ.)
[icon]http://s2.uploads.ru/t/HKwXU.png[/icon]

Не без тени самодовольства мужчина обходит комнату, любуясь здешними хоромами. Он, едва касаясь проводит рукой по софе, оставляя на темно-синем бархате полоски от пальцев и приближается к сервизу.
- С вашей стороны так любезно разрешить мне развлекаться, - иронизирует Джим меняя звучание голоса на более высокое. В маске сейчас необходимости нет, ее можно снять, как шарф, и убрать в карман до тех пор, пока не поднимается ветер, сносящий на своем пути все.
- Может ты захватила с собой кипяток и заварку? – мужчина оборачивается, любуясь разбросанными бумагами. Господство над хаосом всегда привлекало его, в этом было что-то необъяснимо притягательное, что-то что хотелось заполучить и сохранить.
Эвр на свободе кажется ему непривычной. Он знает Эвр за стеклом, он знает Эвр в образах, но он совершенно не знает саму Эвр, потому позволяет себе наблюдать. Что она будет делать, имея возможность сделать все?
Джим всматривается в женщину, расположившуюся на диване представляя ее краской на палитре художника. Черный – нет, слишком банально, этот цвет не подходит ей. Ее темные волосы не имеют ничего общего с чернотой, это не ее цвет, - он покачивает головой, отбрасывая эту мысль. Красный? Тоже нет. Слишком много экспрессии. Кровь. Ненависть. Любовь. Эвр может держать под контролем все свои чувства, Эвр приверженец разума. Ее интеллект поражает даже Джима и доводит до восторга. Ему не скучно с ней, она не следует общепринятым законам. Она не похожа на своих братьев, которые так щепетильно цепляются за благо – впрочем, у одного из них имеется свое маленькое кладбище. Эвр делает то, что вздумается, следуя своему желанию и объективной оценки. Они похожи?
Мориарти ловит ее взгляд и делает для себя вывод:
- Синий. Твой цвет синий, - озвучивает он, словно женщина знала, его предыдущие мысли (а может и знала)?
Не голубой, не бирюзовый, не цвет неба. Темно синий цвет, как цвет в глубине океана. Он стремится к черному, но до конца так и не становится им. Почему? Почему не становится?
Может младшая из Холмсов провела так много времени в своей тюрьме посреди океана, что этот цвет пропитал ее насквозь, просочился в ее камеру по воздуху вместе с парами и застрял где-то в легких.
Джеймс смотрит с непониманием, ища ответы на свои вопросы, но не находит их. Он знает о Майкрофте все, он знает все о Шерлок, но Эвр… про нее так сказать нельзя.
- Скоро у меня будет игра с твоим братом… или братьями, если Майкрофт проявит благоразумность – мужчина самодовольно хмыкает, вспоминая последнюю встречу с Холмсами.
- Гениальный детектив совершил самоубийство, спрыгнув с крыши! – словно прочитав заголовок газеты комментирует Джеймс. – Узнаешь, что произошло с его главным врагом, когда будешь в Шерринфорде? – интересуется он, параллельно набирая номер в телефоне для звонка:
- Оливер, через  шесть минут у Букингемского дворца. – Узнает. Это он точно знал.
Свежие новости и фотографии с тем, как развлекались ближайшие родственники королевы совсем скоро окажутся на первой полосе. Настоящий скандал в разы мощнее того, что устраивала мисс Адлер. Впрочем, компромат, который имелся у Ирэн тоже можно было использовать.
Джим берет всего одну чашку, рассматривая узоры на фарфоре, а затем отпускает ее в свободный полет. Звук бьющегося стекла застревает в комнате, не смея выбираться наружу:
- Упс, какой я невнимательный, - следующая чашка бьется уже о стену, а мужчина обходит осколки. Фарфор такой хрупкий материал, за ним нужен глаз, да глаз. Кто бы мог подумать, что его век окончится так… внезапно? Упал, разбился, а назад чашку уже не склеить, как ни старайся той ценности она уже не будет в себе нести.
Мориарти отсчитывает секунды. Он готов рискнуть своей свободой и специально попасться в руки, но не в компании сестры Холмсов. Нет, этот риск не оправдается ни для кого.
Будь они в фильме, то непременно разбили бы окно и по веревке понялись бы в вертолет – а может все-таки стоило позвонить Денев? – но жизнь не так красива.
Криминальный гений оглядывается на то, во что превратилось помещение и делает фото на память прежде, чем открывает дверь. Им пора.
* * *
Оливер уже ждет у выхода, настолько близко ко дворцу, насколько это возможно для водителей. Мориарти натягивает маску лишь слегка, позволяя сложить себе в руки карманы. Лишь внутри машины с затонированными стеклами он окончательно становится собой сбрасывая кожаную куртку и надевая дорогой пиджак. Оливер ведет машину молча, не смея нарушать царящую идиллию. На сиденье лежит сумка с тюремной робой Эвр и косметическими средствами для снятия грима.
«Интересно, сам подбирал ассортимент или подружка помогла»? Джеймс бросает взгляд на Моргана, не удосужившись спросить его об этом, в конечном итоге, а какая разница?
- Следующая наша встреча состоится в Шерринфорде, - не то утверждая, не то спрашивая поизносит Джеймс. У него уже имелись определенные планы на счет их игры.
- Предложи Мйкрофту игру от которой он не сможет отказаться, а я буду присылать тебе виде открытки по праздникам, надеюсь, ты любишь кино? – Джим склоняет голову на бок и непроизвольно тянет воздух.
- И избавься от запаха духов, - на мгновение лицо его морщится от сладкого аромата Кетрин, который невидимым шлейфом тянулся за Эвр, а затем вновь приобретает толику напущенной равнодушности.
Самая главная проблема не закончится на крыше, Мориарти знал это с самого начала. Эта проблема останется до тех пор, пока Шерлок не узнает про Рыжую Бороду. Непроизвольный взгляд в сторону Эвр, уже ставшей самой собой, подтвердил его догадки.
Джим закинул одну руку на спинку сиденья, вторую оставил на колене и прикрыл глаза.
В голове его звучал Вивальди.
[icon]http://s2.uploads.ru/t/HKwXU.png[/icon]